Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №8 за 1997 год
Некоторые необычные погребения красноречиво рассказывают о положении женщины в срубной семье. На дне одного из них, обнаруженного в кургане близ города Энгельса, лежали в срубной позе два костяка — мужской и женский, захороненные одновременно. В другом кургане, в этом же районе, найдено еще более выразительное погребение: кости ног мужчины лежали между костями ног женского скелета. В обоих случаях мужчина и женщина принадлежали к одной этно-культурной группе. Это видно по одинаковому обряду захоронения и погребальному инвентарю. Отсюда можно сделать вывод, что жена иногда следовала в могилу за мужем. Скорее всего это было характерно для состоятельных семей, так как в рядовых погребениях подобные захоронения не встречались. Вероятно, в богатой семье мужчина содержал нескольких жен, и со смертью мужа в могилу за ним шла более молодая, а старшая оставалась поддерживать жизнь детей.
Иногда вместо жены в могилу отправляли наложницу или рабыню. На реке Восточный Маныч было исследовано подкурганное погребение, где в прямоугольной яме находились два костяка. Мужчину, для которого была вырыта могильная яма, погребли по срубному обряду. На коленях у него лежали тазовые кости молодой женщины, уложенной в могилу в вытянутом положении, на животе, лицом вниз, по обряду, характерному для иной этнокультурной общности. Весьма вероятно, что мужчина принадлежал к роду, который выиграл столкновение с иноплеменниками. Одна из пленниц последовала в могилу за своим хозяином.
В арийской «срубной» семье детей было много. Но суровая жизнь косила молодую поросль нещадно. В Поволжье известны курганы, в которых покоились до 60-80 детей. Причем все детские захоронения располагались в центре круга, а по окружности размещались захоронения взрослых мужчин, иногда числом более десяти; они как бы охраняли «уснувших» ребятишек, и после смерти защищая их от недобрых сил.
Любимой игрой детей в семьях древних арийцев была игра в «альчики» — косточки суставов ног барана. Эта игра («в бабки») существует до сих пор. Однажды в Поволжье я раскопал детское погребение, где возле костей ребенка лежало 138 «альчиков». Там же известно погребение, где более 180 «бабок» лежали у ног подростка 10-12 лет. Видимо, это была могила своего рода чемпиона в этой игре.
Когда ведешь раскопки такого погребения, тебя не покидает чувство уважения к тем далеким взрослым, которые так трогательно позаботились о том, чтобы в загробном мире ушедшие от них дети не огорчались отсутствием любимых игрушек. Любовь к детям проявлялась, в частности, и в том, что в детских срубных погребениях археологи, как правило, находят самую красивую, богато орнаментированную посуду. Средняя продолжительность жизни человека срубной культуры составляла 35-40 лет.
Для защиты своей собственности скотоводческая семья имела особый знак — тамгу. Это могли быть: свастика, крест, треугольник, скоба и прочие подобные незамысловатые фигуры, которые выжигались на теле животных, принадлежащих определенному роду или большой семье. Так скот предохраняли от похищения. Тамгой обозначали также пастбища, водопои, святилища, могилы. На археологическом материале удается проследить, как постепенно, по мере выделения малой семьи, появляются семейные тамги наряду с общеродовыми. В поздне-бронзовое время начинают встречаться тамги на керамике. Уместно провести в связи с этим этнографическую параллель: у горных таджиков, например, женщины, занятые изготовлением керамики, наносили знаки собственности на сырое глиняное тесто сосуда в том случае, если производился коллективный обжиг. Возможно, что и в эпоху поздней бронзы, общество, где изготавливали посуду со знаками-тамгами, уже не было единым родовым обществом. Малая семья была первичной ячейкой этого общества. Ведь для единого рода нет нужды метить посуду, принадлежавшую всем. Род превращался в соседскую общину. Тамги не встречаются на керамике более ранних культур эпохи бронзы, вероятно, потому, что род выступал тогда еще слитным коллективом.
Время, о котором мы ведем речь, приходится на расцвет цивилизаций Ближнего Востока эпохи бронзы. Сравнительно богатая информация о жизни древних государств Месопотамии (Ассирия, Вавилон, Аккад), полученная при изучении письменных источников этих регионов (печати, глиптика, стелы, глиняные таблички), позволяет рассматривать и проблемы древней ближневосточной семьи. Отсутствие письменных источников у народов, населявших во II тысячелетии до н.э. обширные просторы Евразийских степей, лишало нас возможности вести какие-либо рассуждения на эту тему. Но сейчас положение изменилось. Археологи добыли те бесценные свидетельства прошлого, которые высветили историю навсегда, казалось бы, канувших в небытие народов. С помощью археологических данных мы попытались дать представление о семье древних ариев, обитавших в степях и пустынях Поволжья, реки Урала, Прикаспия.
Конечно, наше знакомство с жизнью древних ариев-«срубников» пока еще очень беглое. В этот полевой сезон мы снова отправляемся в пустыни и степи Прикаспия, чтобы продолжить его. Жизнь древних иранцев-ариев, их путь в Ариану — древний Иран — еще далеко не открытая книга.
Лев Галкин / фото автора
Загадки, гипотезы, открытия: Две карты одного острова
Решить географическую загадку зачастую помогает случай. Возьмем, к примеру, историю с картой капитана Кидда — в свое время ее откопал среди личных вещей знаменитого пирата некий Хуберт Палмер. Изображенный на карте клочок суши с самого начала был принят, похоже, ошибочно, за канадский остров Оук. Только совсем недавно удалось определить (скажем, с большой долей вероятности), какой именно остров изобразил Кидд на своей секретной карте. В общем, тайна раскрылась сама собой — и вот при каких обстоятельствах.
Тусклое оранжевое солнце тяжело опускалось за пальмовую рощу, и дневную духоту уже сменил прохладный бриз. День выдался очень тяжелый: две дальние поездки по тесным, забитым велосипедистами улицам, трехчасовое совещание, работа с топографическими картами. Сотрудник советского представительства Илья Шадский устало поднялся из-за стола, подошел к окну и несколько минут стоял, наблюдая вечернюю суету вьетнамского курортного городка Вунгтау. «Не сходить ли за свежей почтой? — подумал он. — Идти куда-либо еще уже поздно, да и сил почти не осталось».
Шадский спустился в цокальное помещение, где в одной из комнат хранились подшивки периодических изданий, приходящих из тогдашнего Союза. Взяв с полки несколько газет и журналов, он попрощался с дежурным и направился к себе в гостиницу. Приняв душ и поужинав, Илья улегся в гамак на открытой веранде и развернул первый попавшийся в руки журнал. Волею судеб это был первый номер «Вокруг света» за 1985 год. Быстро пролистав журнал, Шадский заинтересовался статьей «Свидетель — карта». Автор Э.Якубовский весьма убедительно доказывал читателям, что изображение на старинной пиратской карте, приводимой им в этой статье, не имеет никакого отношения к известному канадскому острову Оук, где вот уже двести лет досужие кладоискатели тщетно пытаются отыскать некую шахту, где пират Кидд якобы зарыл свои несметные сокровища. (Журнал «Вокруг света» долгие годы исследовал тайну карты капитана Кидда. В №4/74 был напечатан очерк В.Бабенко «Необыкновенная история острова Оук», затем последовали публикации в № 4/76, № 10/82, № 8/83, № 1/85) Статья дочитана, слипаются глаза, но что-то мешает уснуть, что-то тревожит ум. «Карта... нечто похожее я уже где-то видел, причем только сегодня. Ладно, утром проверю». Шацский отложил журнал и уснул.
На следующий день, едва переступив порог своего кабинета, Илья вскрыл свой сейф, достал пакет топографических карт с изображениями окружающих Юго-Восточную Азию островов (на одном из них предполагалось разместить автоматические метеостанции) и разложил их на широком столе. Открыв «Вокруг света» на пятьдесят восьмой странице, он начал по очереди сличать современные картографические оттиски с напечатанным в журнале корявым изображением трехсотлетней давности. «Вот! Один из вьетнамских островов чем-то похож на Оук, только в перевернутом виде... Ах, да! Ведь на старом рисунке север отмечен внизу карты. Перевернем... Так-так, теперь похоже, даже очень. Что-то в этом есть, но...» Но скоро срок работы Шадского во Вьетнаме истек, и загадка так и осталась неразрешенной.
Прошло несколько лет, и Илья Шадский снова вернулся к ней в беседе со своим другом — изыскателем по специальности. Поскольку я присутствовал при их беседе, то привожу ее практически полностью.
Для проведения сравнительного анализа обеих карт мы собрались специально в один из воскресных дней. Разложили оба изображения на столе и принялись внимательно изучать. Тут надо заметить, что мы взялись сравнивать документы, в общем-то, трудно сопоставимые — цветной аэрофотоснимок и черно-белую, не очень четкую журнальную иллюстрацию. И, кроме того, эти два изображения разделял промежуток более чем в триста лет.
